Временные трудности: как часовая мануфактура Konstantin Chaykin проходит через кризисы

Нынешний кризис очень сильно ударил по российским предприятиям-экспортёрам. Многие зарубежные клиенты бойкотируют их продукцию. А если таких покупателей получится заменить клиентами из других стран – всё равно остаются проблемы с логистикой и переводом платежей. Не добавляет радости и растущий курс рубля. О том, как крупнейший российский экспортёр часов «прошёл» через пандемию и борется с новыми проблемами, основатель собственного часового бренда Константин Чайкин рассказал порталу Biz360.ru.

У меня много лет было штучное производство дорогих часов под заказ. И я давно мечтал вывести его на мелкосерийный уровень. Это удалось сделать в 2011 году с помощью партнёра – компании «Ника». 

Но в 2014 году экономическая ситуация изменилась, «Ника» больше не могла в нас инвестировать. Мне предложили закрыть компанию, в которой они были учредителями, либо «выплывать» самому. При закрытии я бы потерял всё, что создал. Другого имени у меня нет, и я решил продолжать. 

Теперь я мог рассчитывать только на собственные силы и средства. Мне пришлось сократить штат в несколько раз – из 50 человек осталось лишь около 10 сотрудников. Ушли генеральный директор и начальник производства. Управление предприятием я снова взял на себя. Мы стали работать меньшими силами и с меньшими зарплатами.

Сделали акцент на штучную индивидуальную продукцию по высоким ценам. Среди наших работ были очень необычные проекты – такие, как «Московская пасхалия» и «Северная пасхалия». Они считаются самыми сложными часами в России. У нас было несколько крупных клиентов, которые заказывали очень дорогие вещи. Такие заказы не только позволяли проявить себя с творческой стороны, но и обеспечивали небольшой рост бизнеса. 

В 2017 году произошло событие, ставшее для моего бизнеса настоящим переворотом. Я сделал первые часы Joker, с уникальным механизмом и дизайном в виде улыбающегося лица известного киногероя. Это была для меня очередная новая модель, всего лишь один из многих экспериментов. Но она неожиданно «выстрелила». Я собрал заказы на всю коллекцию (это 100 штук) всего за несколько дней на часовой выставке в Швейцарии! 

В 2018 году часы «Клоун» из этой же коллекции получили приз на Гран-при в Женеве – это в часовом мире аналогично «Оскару». И спрос на часы пошёл такой, что мы до сих пор не успеваем его обеспечивать. Я думаю, наш огромный прорыв связан именно с этой моделью. Она сделала наш бренд намного более известным, чем раньше.

Можно сказать, я открыл новое направление в часовом искусстве – некий поп-арт. Про коллекцию «ристмонов» («монстры на запястье», так я назвал серию с «улыбающимися» циферблатами) много писали в СМИ, её известность перешагнула за рамки мира часовых коллекционеров. 

На российском рынке появилось множество китайских подделок – это можно назвать широким признанием. Думаю, эта серия будет «кормить» нас всегда. Мы уже давно не занимаемся поиском клиентов. Всё, что мы должны делать – производить часы в нужных количествах, чтобы удовлетворять спрос. 

Особенность нашей модели бизнеса в том, что у нас нет часов в наличии, что называется, «на складе». Их нельзя купить и сразу же получить. Клиенты делают заказ, вносят предоплату, после чего ждут год или даже больше. Только потом они получают свои часы и оплачивают вторую часть. В принципе, клиент может в любой момент вернуть предоплату. Но за все годы работы подобных случаев не было. 

Такая бизнес-модель привела к несколько неожиданному эффекту. Наши часы стали инструментом инвестиций. Мы производим порядка 200 часов в год, предложение у нас ограничено. И если владелец захочет продать свои часы, недостатка в покупателях у него не будет.

Поэтому сформировался вторичный рынок часов Konstantin Chaykin, где цены в среднем в два-три раза выше, чем при покупке у нас. Если наши часы выставляют на аукционе, они продаются в четыре-пять раз дороже изначальной цены. Например, первый Joker теперь стоит в пять раз дороже, чем предлагался у нас. 

Но даже если владелец не собирается продавать часы – он знает, что его вещь постоянно растёт в цене. К тому же мы каждый год повышаем цены – в среднем на 10%. Дешевле, чем при покупке, они точно не станут. Люди покупают наши часы не только «как эмоцию» или коллекционную вещь, но и как материальную ценность. 

Среди наших клиентов не так много тех, кто покупает часы «для статуса». В этом случае обычно выбирают Patek Philippe, Breguet, Audemars Piguet и другие подобные марки. То есть часы с именем часовщиков, которые умерли столетия назад. У нас совершенно другой продукт. Это часы независимого бренда, конкретного мастера. Причём этот мастер живёт и творит здесь и сейчас. То есть клиенты вкладывают свои деньги в то, чтобы их современник продолжал творить.

Ещё одна уникальная особенность нашего бренда – почти полный «инхаус». Это значит, что примерно 90-95% деталей мы делаем на нашем же предприятии. Для любого вида производства в России это огромная редкость. 

После объявления самоизоляции в марте 2020 года наше предприятие фактически встало на два месяца. Начались задержки с выполнением заказов. Но надо отметить, что даже при таких обстоятельствах никто из клиентов не захотел забрать предоплату. 

Проблемой стала и отмена международных выставок. Для нас это был очень важный канал взаимодействия с клиентами. Там они могли познакомиться со мной «вживую», посмотреть и потрогать мою продукцию. Мы ежегодно участвовали приблизительно в пяти таких выставках.

Главная сложность нашего производства в любые времена – отсутствие кадров. Это для нас самый ценный ресурс. Я могу быть прекрасным мастером, делать удивительные вещи. Но серийное производство создать и развивать в одиночку невозможно. Для этого требуются обученные кадры, которых в России нет. В нашей сфере рынка рабочей силы просто не существует. 

Каждый сотрудник проходит у нас длительное обучение, это отдельная и очень большая статья наших расходов. Например, чтобы стать полноценным конструктором, требуется три-четыре года. Даже на «обычного» мастера нужно долго учиться. Да и нам подходят далеко не все. От тех, кто к нам обращается, остаются в качестве ученика мастера не более 3%.

Пандемия только усилила наши кадровые сложности. Несколько человек ушли от нас без видимых причин – возможно, вирус как-то повлиял. И это несмотря на то, что у нас зарплаты в целом «выше рынка». Люди нам невероятно дороги во всех смыслах этого слова! Ушедших постепенно удалось заменить. Кстати, некоторые из них вернулись: не смогли найти работу с такой же зарплатой. 

2020 год стал для нас убыточным. Мы так и не смогли полноценно наладить производство в изменившихся условиях. При этом спрос не уменьшился – наоборот, он только продолжал расти. У нас с опозданием заказывались комплектующие, на производстве был большой процент брака. В результате мы не выполняли план и не могли вовремя отправлять заказы клиентам. 

Мы расстались с начальником производства и разделили с генеральным директором его обязанности. Затем взяли на эту позицию другого сотрудника, который лучше справляется с задачами.

Только в 2021 году мы постепенно начали «выруливать». Со второй половины прошлого года стало полегче, а на уровень рентабельности мы вышли к ноябрю-декабрю. До этого мы, по сути, работали на кредитные деньги клиентов. Не в минус, но прибыли тоже почти не было. 

В августе-сентябре 2021 года после двухлетнего перерыва снова прошла часовая выставка в Женеве, в которой мы приняли участие. В октябре поучаствовали в очень хорошей выставке в Мексике, а в ноябре – в Дубае. К нам вернулись времена хорошего спроса, когда за два дня выставки можно было собрать много заказов. Да и наша аудитория поднакопила денег, так как тратить их во время пандемии было особо не на что. Бурный рост международных продаж продолжался до марта 2022 года. 

Февральские события в Украине невероятно осложнили нашу работу. У нас появились три огромные проблемы. Первая – это доставка нашей продукции иностранным покупателям. Мы отправляем товар грузовыми авиаперевозками. Сейчас российские авиакомпании не могут летать в большинство зарубежных стран. Поэтому выбор перевозчиков резко сузился, сроки доставки выросли, а цены взлетели в два с половиной раза. 

Раньше доставка одного товара «по воздуху» обходилась покупателю примерно в 1000 евро, теперь – минимум в 2500 евро. Не все готовы к таким дополнительным тратам. И мы вынуждены часть этих расходов компенсировать из своего кармана. 

Нередко покупатели сами прилетали из-за границы за своими часами как туристы. Сейчас это доступно далеко не для всех: билет из того же Дубая в Москву стоит 100 000 рублей. 

Мы сотрудничали с курьерской службой DHL, эта компания осталась в России. Но в июне они объявили, что прекращают возить товары стоимостью свыше 10 000 евро за штуку. Большая часть нашей продукции не вписывается в этот лимит. 

Сильное укрепление рубля к доллару и евро для нас тоже катастрофа. Нам, как и всем экспортёрам, слишком высокий курс рубля очень невыгоден. Такой курс просто перекрывает нам кислород. Мы можем работать «в плюс», только если евро стоит не ниже 60 рублей. И мы сейчас работаем примерно «в ноль» или в минус.

Еще одна серьёзная проблема – оборудование. На предприятии стоят станки общей стоимостью примерно 100 миллионов рублей. Они сделаны в США, Швейцарии, Японии. По правилам производителей, запчасти для этих станков можно заказать только с установкой. То есть при каждой замене детали к нам приезжает их мастер, который забирает старую деталь. Поэтому сейчас из-за санкций они ничего не могут нам отправить – даже через третьи страны. 

Заменить эти машины просто нечем. Российского высокоточного оборудования нужной конфигурации в нашей сфере нет, а китайское ниже по качеству, чем нам нужно. Если в ближайшие три месяца не решим проблемы с оборудованием, у нас начнут останавливаться станки и мы будем разбирать их на запчасти. 

Для нас зарубежный рынок всегда был основным. Всё-таки за границей более платёжеспособная аудитория. Клиенты из Европы и США отказались от заказов практически сразу, как «всё началось» – в конце февраля-начале марта. Сейчас клиентов из этих регионов у нас нет. Более того, если наши часы кто-то выставлял на зарубежный аукцион – в аукционный дом звонили и требовали их снять. 

Но в количественном выражении продаж мы почти не пострадали. Теперь наш главный регион спроса – Ближний Восток. В первую очередь это страны Персидского залива: ОАЭ, Саудовская Аравия, Катар, Кувейт, Бахрейн. В этих странах хорошо разбираются в часах и прекрасно их понимают. Более того, в их культуре у мужчины почти нет других возможностей показать свою состоятельность, кроме как с помощью часов.

Довольно много наших потенциальных клиентов и в Юго-Восточной Азии (Китай, Гонконг и т.д.) В 2021 году мы вышли на рынок Мексики. Сейчас активизируемся на российском рынке. Я думаю, все эти регионы сбыта на 100% компенсировали нам уход покупателей из Европы и США. 

Главная наша проблема в другом – нам стало очень сложно получать деньги из-за границы. Пятый и шестой пакеты санкций не дают многим платежам пройти в Россию. Сейчас отправить деньги в нашу страну – настоящая рулетка. Можно попасть на «зеро», и этих денег уже никогда не увидеть. В один и тот же банк могут дойти одни переводы и не дойти другие. Деньги или отправляются обратно, или теряются. Бывает, что доходит только часть переведённой суммы. 

Мы занимаемся экспортом высокотехнологичной продукции, производим в России уникальные вещи. У меня маленькая компания, в которой работает всего 40 сотрудников. Но в часовой сфере мы были крупнейшим российским экспортёром часов. Я хочу сохранить бизнес и команду в России. Мы написали про наши проблемы в Минпромторг, сейчас ждём ответ. Но если вспомнить опыт пандемии – тогда мы не получили от государства никакой поддержки. Поэтому у меня нет других вариантов, кроме как устранять эти проблемы самостоятельно. 

Сейчас они пока не решены. Если мы не сможем получать деньги из-за границы, то не сможем обеспечивать зарплатой своих сотрудников. Если не доставим товар покупателю – то же самое. Ну и высокий рубль заставляет нас работать в минус. В таких условиях нам может хватить шести месяцев, чтобы объявить себя банкротами и закрыться. И это после 19 лет развития успешного экспортного продукта.

Предприниматель должен быть оптимистом и искать выходы из всех ситуаций. У меня нет другого имени и бизнеса, нет другого источника доходов. Я вижу здесь два пути. Первый – размещать заказы на производство деталей за границей и увольнять людей в России. В условиях высокого рубля это поможет снизить затраты на производство. Они, кстати, и в «обычной» жизни довольно высокие. Производить здесь дороже, чем в той же Швейцарии. 

Второй путь – переключиться на российскую аудиторию. Найти здесь обеспеченных покупателей и получать от них рубли внутри страны. В целом за последние три месяца спрос в России на наши часы несколько вырос. Тем более импорт часов из «недружественной» Швейцарии остановлен – нам это сейчас на руку. 

Но эта часть пирога тоже уменьшается. Я слышал, что из России за три месяца уехали тысячи миллионеров. Я хочу проверить эту гипотезу – готова ли наша платежеспособная аудитория покупать российские часы.

Чтобы не пропустить интересную для вас статью о малом бизнесе, подпишитесь на наш Telegram-канал, страницу в «ВКонтакте» и канал на «Яндекс.Дзен».
biz360