Романтика ножа и топора: как кузнец-сибиряк выковал себе бизнес

С одной стороны, Денису Кузнецову сама фамилия подсказывала, какую профессию выбрать. С другой стороны, Кузнецовых много, а сколько из них кузнецов? Так что Денис много чего попробовал, прежде чем оказался с молотом у наковальни и начал делать авторские ножи и топоры, за которыми охотятся клиенты со всего мира. Это только кажется, что профессия кузнеца отмирает – на изделия настоящих мастеров и сейчас хороший спрос. О том, как выковать себе бизнес из стали, характера и тысячелетнего опыта поколений, Денис Кузнецов рассказал порталу Biz360.ru.

Я из простой семьи и первый мой заработок – мешок пшеницы, который я в пятнадцать лет получил за работу на кирпичном заводе в совхозе «Очирский». 

После школы и после армии я поступал в разные вузы, но бросал учёбу на втором-третьем курсах – неинтересно. После службы в армии стал искать работу. Образования нет, поэтому искал такое место, где надо работать руками. Был дворником, промышленным альпинистом, строителем, кладовщиком. Один знакомый работал в кузнице. Я пришёл туда - и устроился. Не знал, моё это или не моё – просто нужно было как-то зарабатывать. 

Это была мастерская художественной ковки. Сначала я работал, естественно, подмастерьем. Но через две недели кузнец свалил куда-то на подработку и больше не вернулся. Вот так я стал кузнецом. Сделал быструю карьеру.

У меня начало получаться, мне нравилось. В художественной ковке разные изделия. Бобышка - это кончик металла, который завернут в спираль, в форме доллара. Также я ковал «орешки» – это художественный элемент в форме ореха, там своя технология. Тюльпаны геральдические. Это большой конвейер, романтики там нет никакой. 

Откуда тяга к металлу - не знаю. Родители не кузнецы и не рукодельники. Дед в юности работал в кузне, но постольку-поскольку, он был водитель, проще было самому что-то себе отковать. Я в детстве что-то лепил, из олова или свинца что-то отливал. Видимо, меня тянуло к форме, что-то я соображал в этом деле. 

Я омич – тут родился, тут и жил. Но в Омске у меня не складывалось. В кузницах то денег нет, то работы. Но были знакомые в Новосибирске, по телефону обещали много работы и денег. И в августе 2015 года я переехал в Новосибирск. 

Пришёл в мастерскую. Бригадир посмотрел на меня и говорит: «Ну ты, давай, собери что-нибудь, чтобы я ох… (удивился)». Конкретного задания не было, материала не дали. Я порылся в металлическом мусоре и собрал мангал – паровой летучий корабль, даже скорее дирижабль расы орков. Я рисую, мягко говоря, так себе, но в материале могу себе представить вещь. В общем, сделал. 

Бригадир «удивился». Работа у меня появилась, а деньги – нет. Я жил в цеху. Понял, что смысла в этом нет, и через полторы недели ушёл из этой мастерской. Но в Новосибирске остался.

Около года я работал то в одной мастерской, то в другой. У тогдашнего моего работодателя Влада имелась страница в сети «ВКонтакте». Однажды летом 2016 года я её просматривал, и вижу – в комментариях под постом человек спрашивает, могут ли ему сделать валочный топор – большой, с длинной рукоятью, это топор лесоруба. И ему уже дня два никто не отвечал. Я написал ему – «Да, могу». 

Я не хитрил: пришёл к Владу, объяснил, что взял заказ. Деньги перекинули ему на карту, он мне заплатил процент. Для меня это была первая коммерческая операция. И я подумал, что по такой схеме и сам смогу работать. 

Сделал группу в «ВКонтакте». А жена говорит: «Сделай страницу в Instagram!» Я тогда считал, что это девчачий ресурс, про маникюр и платьишки. Но в августе 2016 года завёл страницу в Instagram - и неожиданно оттуда стали приходить клиенты. И до сих пор основной поток клиентов – с инстаграма, у меня там сейчас 108 тысяч подписчиков.

Когда начали поступать заказы, я подошёл к Владу, рассказал: «Я начал сам работать, давай я буду тебе платить за аренду и за использование оборудования». Так мы с ним и договорились. 

Начального капитала не было. Я брал предоплату, покупал необходимые материалы – и делал. С каждого заказа старался что-то отложить. Накопил – купил ленточную пилу. Она тогда стоила 64 тысячи рублей. Накопил – купил гриндер, это ленточно-шлифовальная машина. Молота у меня не было, приходилось всячески выкручиваться. Арендовал молот, одно время отправлял сталь на ковку в Барнаул за 250 километров. 

До начала 2017 года я работал один. Потом пришёл паренек, стали работать вдвоём. В августе 2017 года я снял отдельное помещение. В сентябре у меня появился ещё один человек - девушка Мария, которую шила ножны. Через месяц ещё человек. 

В ноябре 2017 года снял помещение побольше. В январе 2018 года снял помещение под кузню. А через три месяца купил молот - за 100 тысяч рублей, б/у, старый советский.

На тот момент у меня работало уже семь человек. В конце концов я снял почти весь третий этаж на Новосибирском инструментальном заводе, кроме трёх кабинетов. Помещение под кузней расширил. 

К августу 2018 года у меня работало двенадцать человек. В декабре 2018-го я нанял кузнеца. В 2019 году купил второй молот, обновил шлифовальные станки. Всего за это время вложения в дело, прежде всего в оборудование, составили около трёх миллионов рублей. 

В начале 2019 года у меня работало шестнадцать человек. Я решил вывести себя из оперативки. Не то чтобы я собирался стать менеджером, скорее - идейным вдохновителем. Планировал, что буду брать на себя только сложные задачи, но в остальном пытался сделать так, чтобы люди сами приходили ко мне с решением проблем, если они есть. И у меня всё чуть не загнулось. 

Например, имелось двое кузнецов и у них подмастерья. Я прихожу, а они сидят. «Чего сидите?» «Да вот только сели чай попить». Через три часа приходишь – та же ситуация. А если кузнецы не делают свою работу, то остальным просто нечего делать.

В результате мастерская перестала зарабатывать. Условно говоря, на зарплату всем надо миллион, а мастерская зарабатывает семьсот тысяч. Я думаю: какая-то фигня. Тогда я понял одну простую вещь: большинство не хотят приходить и работать, чтобы зарабатывать. Они хотят просто приходить и получать. 

В общем, или я не умею так вдохновлять и стимулировать людей, или люди не те попадались, но я до сих пор в кузне. Перед нашим разговором я шил ножны, чтобы завтра отправить. Ребята сделали своё и ушли. А я сижу и дошиваю. 

Сейчас у меня работает десять человек. Это костяк. Кузнец я пока один, вполне справляемся. Один шлифовщик. Три сборщика рукоятей, три кожевника, два художника и один гравировальщик. 

Чтобы сделать нож, требуется выполнить много операций. Нож – это не только клинок. Это ещё рукоять, рисунок на ноже, красивые ножны с тиснением. И лучше, чтобы все кожевники это умели. У меня сейчас двое занимаются тиснением на коже, а потом втроём шьют. 

Гравировка на топоре, особенно если она не однослойная, с глубиной и объёмом, это тоже сложный процесс. Гравировка на меди – тоже нужен человек, который бы конкретно этим занимался. Я это всё умею, но меня на всё не хватает. 

В какой-то мере, это конвейер. Я отковал, пришёл человек, придал контуры болгаркой и гриндером. После него я обдираю всё от окалины. Шлифовщик шлифует. Я закаливаю. Снова отдаю шлифовщику. А потом нож идёт к парням, которые делают рукояти. Я пишу им задания: на такой-то нож – такая-то рукоять, из таких-то материалов, с такими-то прослойками. Потом – к кожевникам, которым я также объясняю, что и как делать. Это конвейер, но я руковожу им вручную. 

Откуда название Bronze Berloga? Ещё когда я делал страницу в «ВКонтакте», я назвался «Шатун таёжный». Оттуда и пошло. «Берлога» – обиталище медведя. А «Бронза» – это первый сплав, который получило человечество за всю историю. Из бронзы много лет делали ножи, мечи и всё прочее. В общем, это название и про меня, и про моё дело. 

Объёмы у нас большие. Так, в 2019 году у нас было 1032 отправки. В большинстве случаев одна отправка – одно изделие, но в целом это около 1200 изделий за год. Отправляем в основном по России, но есть клиенты и за границей. 

Начинал я с топоров, потом стал делать тесаки, разных форм, но по функционалу это мачете: рубка тростника, веток и т.п. Один человек заказывал тесак – он табак выращивает, и для рубки табака заказал себе тесак.

Наши изделия - не сувениры. Это рабочие инструменты. Просто они красивые. Для профессионала инструмент многое значит, отношение к нему особое, хочется, чтобы и инструмент был особый. Вот такой инструмент мы и делаем. 

Сейчас наша продукция – ножи и топоры. Это основа мастерской. Если говорить о соотношении, то 95 процентов изделий – ножи, остальное – топоры: томагавки, кулачники, валочные топоры. Ножи – метательные, кухонные, любые. 

Причём, поначалу я совершенно не собирался делать ножи. Считал, что их все делают, не протолкнёшься. Но осенью 2016 года заказчик скинул мне фотографию ножа, спросил: «Сможешь повторить?». Я ответил: «Смогу». Повторил, а потом начал менять, как мне хотелось. Вот так родился мой первый нож – «Медведь». И сейчас я делаю только свои собственные модели ножей - не финки, не «якуты», не ножи Боуи, только мои собственные модели. 

Люди могут выбрать нож под себя – по руке, по характеру. «Камень», «Медведь», «Манул», «Росомаха» – вот эти ножи заказывают чаще всего. Сейчас я занялся патентованием этих моделей, потому что уже начали очень много, мягко говоря, копировать. 

Цена на изделие зависит от стали и от «приколюх» – гравировки, резьбы на рукояти, вставок, ножен. Самые бюджетные - полусерийные ножи – от 6500 рублей. Самый дорогой нож – из обычной стали, не говорю о дамаске и ламинате - 64500 рублей, это нож «Кадьяк». Топоры – от 16500 до 27500 рублей. 

Маржа в стоимости изделия может быть разной, максимально – до 50 процентов.    

Гарантированный срок исполнения заказа – два-два с половиной месяца. Разумеется, делаю я быстрее. Но я много раз попадал на то, что сокращаю срок, говорю, что сделаю за 35 дней, а не получается. Это бьёт по репутации. Поэтому я ставлю большие сроки. И делаю побыстрее. И мне хорошо, и человек рад, когда ему изделие приходит раньше. 

Я теряю некоторое количество заказчиков, которые не хотят столько ждать. Но это некритично. 

Я постоянно учусь: читаю, смотрю разные видео по кузнечному делу. Но в основном наша учёба – эксперименты. Изобретаешь велосипед, конечно, но иначе в нашем деле не получается. Потому что у каждого свой велосипед, и его секретами никто особо не делится. 

Бизнес у нас, можно сказать, семейный. Жена Екатерина, хоть по образованию и парикмахер, а по профессии художник, освоила SMM, чтобы продвигать мастерскую. Мы сейчас запускаем мерч – линию сопутствующих товаров: футболки, толстовки. Жена вот этим занимается. 

Если говорить о коронакризисе, то он по нам не особо жёстко ударил. Закрылись на две недели, я платил минималку из расчёта сорок тысяч рублей в месяц. Клиентам позвонили, сказали, что выполнение задержится, все с пониманием отнеслись. Теперь снова работаем.

Чтобы не пропустить интересную и полезную для вас статью о малом бизнесе, подпишитесь на наш  Telegram-канал,  страницу в Facebook и  канал на «Яндекс.Дзен».
biz360