В 20 лет Леонид Гончаров уехал в Париж учиться в бизнес-школе. В 24 он открыл первое в Европе антикафе – заведение, где можно без ограничений пить кофе, есть фрукты-печенье и работать в спокойной обстановке, а платить нужно только за проведённое в кафе время. Сейчас, в свои 27, он руководит уже девятью антикафе во Франции и Италии, а до конца 2018 года предприниматель планирует, что таких заведений будет уже 50. О том, какова специфика ведения бизнеса в Европе и что нужно учесть при запуске проекта во Франции, рассказал Леонид Гончаров.
Леонид Гончаров, 27 лет, предприниматель из Парижа, основатель сети
Anticafé – заведений, где люди платят за проведённое время, а не за еду и напитки. Образование: Одесский национальный университет (факультет экономики), бизнес-школа ESCP Europe (Париж). Первый свой бизнес основал в 17 лет. В настоящий момент в сеть Anticafé входят пять заведений в Париже и по одному в Лионе, Бордо, Экс-ан-Провансе и Риме.
Я родом из Одессы, учился в Одесском национальном университете имени Мечникова на факультете экономики. Первую компанию основал в 17 лет. Мы с друзьями начали выпускать газету, которая распространялась бесплатно. Мы её сделали ориентированной на студентов, потому что это ниша была на тот момент свободна. Сначала газета распространялась только в Одессе, но в итоге мы развились до семи городов. Газетой я занимался полтора года, а потом оставил бизнес своим партнерам и основал другую компанию.
Мой второй бизнес был связан с сегментом luxury, но, к сожалению, эта сфера первой приняла на себя удар во время кризиса 2008 года. В те годы я решил, что хочу попробовать что-то новое - и поехал в 2010 году получать второе образование во Францию в бизнес-школу ESCP Europe. Мне было 20 лет. Во время учёбы я также работал в консалтинге и финансах. Но мне в этой области так ничего и не понравилось, поэтому я вернулся к предпринимательству.
Учеба в ESCP дала мне возможность познакомиться с разными людьми, расширить кругозор, я ходил на университетские встречи, знакомился с преподавателями, студентами, приглашенными гостями. Общая атмосфера в ESCP была очень полезной с точки зрения личной мотивации. Нужно сказать, что во Франции в сфере финансов и бизнеса смотрят в резюме не на оценки, а на название бизнес-школы. И только проучившись в ESCP, я понял, почему выпускники таких больших школ, как ESCP, имеют свой определённый способ мышления.
Для себя я вынес идею, что нет ничего невозможного - надо только попробовать. Звучит просто, и вроде бы за такой идеей в ESCP не нужно приезжать, но одно дело соглашаться с ней теоретически, а другое - применять это на практике.
Кроме того, ESCP даёт возможность международного общения. Даже во Франции связи играют важную роль. Конечно, здесь не как в России, где связи решают всё, но они могут помочь ускорить решение проблемы. Например, когда я должен был получить свой первый кредит для открытия Anticafé во Франции, долгое время администрация банка мне ничего не отвечала, и деньги были заблокированы. За 10 дней до открытия, когда деньги нужны были уже позарез, я написал email знакомому, который работает одним из директоров банка. Через два часа мне позвонил мой консультант и сообщил, что деньги разблокированы.
Идея открыть антикафе пришла не сразу. В течение полугода я искал чем заняться. Потенциально рассматривал шесть проектов, по каждому из которых сделал feasibility study (описание и технико-экономическое обоснование бизнес-идеи – прим. редакции). Проект Anticafé оказался самым интересным. Я начал заниматься им к концу 2012 года, а первое кафе открыл уже в 2013-м.
Живя в Париже, я часто думал о том, что в городе не хватает пространства, где можно спокойно работать. Я привык, будучи предпринимателем-студентом, работать в кафе. И везде это было удобно и просто, но не в Париже. Как-то нам с коллегами пришлось собраться для работы над проектом в «МакДональдсе», потому что это оказалось единственное место, где мы могли вшестером сесть, подключиться к wi-fi и спокойно общаться. Тогда я и понял, что что-то в Париже не так.
В Москве эта история только начинала развиваться - во всём городе было меньше десятка кафе. Сейчас в России подобные заведения исчисляются уже сотнями. Я тогда все эти десять кафе обошёл и договорился о встрече с основателем «Циферблата» Иваном Митиным. Предложил развить идею в Европе, но мы не сумели договориться. Я ему честно написал, что буду тогда работать над проектом сам. При этом я несколько изменил саму идею.
Российские заведения больше направлены на отдых, культурные мероприятия, ивенты. Мы же нацелены, главным образом, на предпринимателей, студентов, фрилансеров - на тех, кто что-то создаёт и у кого есть потребность периодически где-то сесть поработать в спокойной обстановке. У нас тоже есть ивенты, но их, как правило, организовываем не мы, а наши клиенты и партнёры. Так моё Anticafé в Париже стало первым в Европе.
Открытие компании занимает во Франции месяц. Это в самом худшем случае. Процесс совсем несложный. Директор компании должен быть французом или иностранцем с видом на жительство и правом на предпринимательство. В момент, когда я регистрировал свою компанию, у меня ещё не было соответствующего вида на жительство, поэтому директором моей компании поначалу был друг-француз. Что было сложно, так это найти наше первое помещение.
Из-за поисков помещения на открытие у нас ушло почти полгода вместо изначальных двух-трёх месяцев. У меня была таблица с потенциальными локациями - в ней было где-то 60 позиций. Сначала я выбрал место на Рамбуто, но хозяин не соглашался с моими условиями, потом я нашёл второе - там вроде бы всё было обговорено и решено, но за две недели до открытия хозяин помещения пропал и перестал отвечать на мои звонки. В итоге спустя три-четыре месяца мы сумели договориться с хозяином первого помещения, которое я, кстати, получил на моих условиях.
Вопрос санитарных инспекций предпринимателя волновать особо не должен, потому что задача государства во Франции - помочь, а не помешать. В России или в Украине санитарная служба смотрит на санитарное состояние помещения в самую последнюю очередь. В первую очередь их интересует, что проверяющий может получить с конкретного бизнеса. Во Франции же логичные правила: просто нужно обязательно пройти тренинг по санитарным условиям. Единственная проблема в том, что их много, и все их действительно надо знать.
Каждое помещение имеет свой способ использования. Если ты хочешь что-то поменять, нужно договориться не просто с хозяином, а со всем зданием, в частности, с соседями. Если хочешь сделать какой-то ремонт, нужно получить разрешение и собрать кучу документов. Прописано всё - вплоть до того, какая должна быть розетка и какие нужно использовать материалы.
В России, конечно, в этом смысле всё проще, только там ты никогда не знаешь что будет завтра. К примеру, в Питере закрыли одно антикафе - потому что хозяин помещения получил более выгодное предложение от другой компании.
Во Франции такое по определению произойти не может - у нас контракт подписан на девять лет, и он автоматически обновляется. Также и арендатор не может вдруг сказать, что через месяц уходит - контракт можно разорвать только раз в три года. Всё намного дольше обсуждается и подписывается, всё менее гибко, но в итоге ты понимаешь правила игры. В бывших странах СССР можно сорвать куш, но никто не гарантирует, что будет завтра - это лотерея. Во Франции же рисков меньше, всё прописано и стабильно.
Во Франции есть три группы налогов: НДС, социальные сборы и налоги на прибыль. Мы сейчас постоянно инвестируем, поэтому налоги на прибыль не платим. Все в основном жалуются на соцсборы: заплатив евро сотруднику, ты ещё 90 центов платишь государству. Кроме того, сотрудник работает 35 часов в неделю, у него множество отпусков, уволить его очень сложно.
У работника во Франции вообще много прав: социальный кодекс во Франции насчитывает больше 4000 страниц, не считая межотраслевых договоров, которых огромное количество. Когда у меня был курс соцправа в бизнес-школе, я даже думал про себя: «Очень красивая страна, всё прекрасно, но я никогда не открою здесь бизнес».
Около 30% наших клиентов - иностранцы. В своих заведениях я изначально не хотел создавать ощущение французского кафе. Наоборот, мы старались сломать стереотип французского кафе, где официант смотрит на клиента взглядом, говорящим: «Какого черта припёрся, тебе что, ещё и кофе принести?». В традиционных французских кафе маленькие столики и шумно, и это не всегда уютная атмосфера. Мне же хотелось создать уют и ощущение дома. Идея была ещё и в том, чтобы люди могли знакомиться: у нас большие длинные столы - когда люди сидят за общим столом полдня, велик шанс, что они познакомятся и будут общаться.
Когда я открывал Anticafé, мои французские друзья говорили: «Ну ты что, люди ведь будут приходить и съедать всё сразу, да ещё и уносить еду с собой». Но я верю в то, что к людям нужно относиться с уважением и доверием. Конечно, есть те, кто пытаются смести как можно больше за рекордное время. Они могут вернуться, но эти люди будут чувствовать себя некомфортно, потому что они понимают, что остальные так себя не ведут.
Наши клиенты с удовольствием берут кофе, еду, фрукты, но они берут столько, сколько им нужно, и не пытаются злоупотреблять. Поэтому в наших кафе создаётся дружеская атмосфера.
У нас девять Anticafé: пять в Париже и по одному в Лионе, Бордо, Экс-ан-Провансе и Риме. Третье Anticafé в Париже мы открыли в Campus Cluster Paris Innovation, где находятся две бизнес-школы, школа журналистики, офисы стартапов и больших компаний. Мы в самом сердце этой системы, и наша задача создавать анимацию, встречи для участников всего кластера. Нас туда специально для этого и пригласили.
В Риме Anticafé мы открыли в июне 2014 года. Южные итальянцы и бизнес, к сожалению, вещи плохо совместимые. В Италии всё идёт намного дольше: «срочная» процедура в итальянском суде длится год, а поиск компании, отвечающей за электричество, и заключение контракта заняли несколько месяцев. Есть глупые бюрократические правила, которые работают на выгоду определённых бизнес-кланов, но государством они узаконены.
На мой взгляд, Италия в этом смысле находится посередине между Францией и Россией или Украиной: бизнес у них устроен всё-таки не так хаотично, как у нас, но и менее предсказуемо, чем во Франции.
В какой-то момент я насчитал в своей команде одиннадцать национальностей. Не то чтобы я специально подбирал так сотрудников, но мне кажется, что иностранцы часто работают лучше и упорнее, чем местные. Это очень просто объяснить: те, кто приехали из других стран, делают всё, чтобы прорваться.
У француза есть своя или родительская квартира, пособия, которые ему будет платить государство: он работает - хорошо, не работает - тоже не страшно. Нет стимула пахать, если только человек не хочет этого сам. А если ты иностранец, то часто тебе нужно создавать всё самому с нуля. И это не зависит от национальности.
За всё время у меня было только два русскоговорящих сотрудника: одна украинка и один русский парень. У нас есть французы, итальянцы, ливанцы, испанцы, перуанцы, молдаване, поляки, алжирцы и так далее. В менеджменте большинство французы. Мне всё равно какой человек национальности - важно, что он делает. Если большинство вокруг говорит по-французски, то и я буду - я для этого его и учил.
Когда я только начал заниматься Anticafé, я почти не говорил по-французски, но выучил, работая и читая законы о том, как открыть компанию и как построить кафе.
К сентябрю 2018 года мы собираемся открыть 50 заведений по всей Европе. Мы запустили франшизу, но сами тоже продолжаем открывать. В Париже на сегодняшний день работают три заведения, которые у нас скопировали идею платить за время, а не за еду. Есть люди в Алжире и Румынии, которые даже стиль нашего сайта скопировали, например, наши пиктограммы. Ещё в Париже одно заведение полностью списало нашу бизнес-модель, в частности, цены и предложения. Но нет никого, кто сумел бы воссоздать нашу атмосферу.
Конкуренцию мы сейчас не особенно чувствуем, ведь мы лидеры этого рынка, а лидером быть легче, когда ты сам создал рынок. Недавно мы запустили новую версию Anticafé, поменяли цены, предложения, еду, напитки, ввели новые сервисы и так далее. Когда конкуренты достигнут нашей второй версии, мы уже будем на версии номер три.
Мне сейчас 27 лет, и я получаю удовольствие от того, что делаю. Хоть я и один из самых молодых в своей компании, мой возраст не играет особой роли, ведь я начал работать с 17 лет. Гораздо важнее, что и как ты можешь делать. Если ты делаешь всё правильно, люди станут замечать не то, сколько тебе лет, а - что ты сумел создать и как ты с этим работаешь.
Источник: «Тут и там».
Рабочее место под солнцем: как запустить коворкинг в Европе.
Бизнес в эмиграции: как открыть в Барселоне русский ресторан.
Как две экс-москвички запустили косметический бренд в Европе.
