«Видишь директора – обними»: как устроена частная школа «Макарун»

Многие бизнесы возникают потому, что их основатели не смогли найти продукт или услугу нужного им качества и характеристик. В полной мере это относится к частной школе «Макарун», создательнице которой Лоле Шурыгиной не удалось найти для своего сына хорошую школу. И тогда она создала её сама. О том, как совместить персональную свободу для каждого ученика с высокими результатами в учёбе и о важных принципах, на которых построена частная школа «Макарун», Лола Шурыгина рассказала порталу Biz360.ru.

biz360

Большинство частных школ открывают либо педагоги, либо родители, которые не нашли для своих детей подходящих учебных заведений. Мой вариант – второй. В 2016 году старшему сыну нужно было идти во второй класс. Его первый класс был крайне неудачным, а я не могла подобрать ему хорошую школу. 

Понятно, что государственные школы бывают разные, и хорошие среди них тоже есть. Но как раз годом ранее в Москве начали создавать большие «образовательные холдинги», объединяя по несколько учебных заведений. В результате сильные и слабые школы перемешались – разобраться в том, какая из них лучше, стало почти невозможно. 

С частными школами тоже не всё было гладко. В Москве на тот момент работало более 300 частных школ, но по-настоящему интересные программы и подходы встречались редко. К тому же я часто сталкивалась с равнодушным отношением – меня не сильно-то и хотели видеть с моими деньгами. Это отталкивало. И мамы между государственными и частными школами выбирали «меньшее из двух зол». 

На этом фоне повысился интерес к альтернативному и семейному образованию. Возник запрос на школу нового типа, где умеют объединять атмосферу и результат. Найти школу с высоким уровнем образования можно, но учиться в ней смогут далеко не все дети. Многих нужно постепенно адаптировать к школьным требованиям, создавать для них индивидуальные условия. А школа не приспособлена подстраиваться под каждого ученика. Я хотела другое качество образования и отношений внутри школы. Как оказалось, это желание было не у меня одной. 

В 2016 году я открыла частную школу «Макарун». На тот момент у меня почти не было опыта в образовательном бизнесе. Мой первый проект – попытка создать частный семейный класс с партнёром. Я мало влияла на продукт, качество реализации меня не удовлетворило, с партнёром мы расстались. Дальше я ушла в третий декрет и с двухмесячным ребёнком на руках открывала новую школу. 

Летом 2016 года я арендовала помещение около метро «Сокол», но уже в августе оттуда пришлось съехать. Я за один день нашла другое помещение. Начав ремонт только 11 сентября, мы открылись 1 октября.

Мы набирали первые и вторые классы, принимали детей от 6 до 8 лет. Планировали обучать около 40 человек, но набрали всего 15. Это было очень болезненно. Мы ушли в минус и финансировали школу из бюджета семьи. 

На второй год к нам пришли 60 детей, но этого тоже было мало. Примерно 2-3 года школа приносила убытки, которые мы покрывали деньгами семьи. Я совершила много ошибок стартапера и управленца. В этом плане я – ошибка выжившего, так делать не надо. Общая сумма моих инвестиционных потерь – более 7 млн. рублей. Меня удерживала только вера в перспективу. Я понимала, что для меня это не история «на попробовать». Это всерьёз и надолго, в «Макарун» учится мой сын, а сейчас уже трое моих детей. Я знаю, что лучшего места для них просто не будет. 

Каждый год мы росли вместе с нашим самым старшим классом. Дети идут в третий, четвёртый класс – школа тоже. Количество учеников ежегодно увеличивалось примерно на 20-25%. С точки зрения финансов расти хотелось бы быстрее, но мы не стали сразу открывать старшие классы.

Когда в класс приходит ребёнок «со стороны», нужно много вкладываться в то, чтобы он привык к нашей философии и принципам обучения. Мы внутри называем это медицинским термином «реабилитация». Смена культурного кода «с травмированного на здоровый» у новичков происходит долго и мучительно. И если таких детей несколько – это почти нерешаемая задача. Адаптация проходит успешно, если новых учеников не больше 10% от текущей группы. В нашем случае это один-два человека на класс. Адаптировали их – приняли следующих. 

Многие дети в первом классе недостаточно зрелые, чтобы сесть за парту и просидеть весь урок, а то и шесть уроков в день. Школьная дисциплина строгая: звонок, расписание, предметы. Она не учитывает, что все дети разные. Один не сидит спокойно 40 минут, другой стеснительный, третий колесом ходит. Не потому, что они плохо воспитаны, просто их тело и психика ещё не готовы. 

В «Макарун» мы подбираем индивидуальный трек адаптации под каждого ребёнка. Не может сидеть – пусть не сидит. Мы с ним обязательно договоримся о том, чтобы его поведение не мешало другим, а знания не прошли мимо. Не может читать – почитает позже, мы поможем. 

Дети сами подсказывают, что им надо – стоит лишь внимательно за ними понаблюдать. К примеру, если гиперактивный ребёнок не может сидеть на уроке – поставим два стула, или высокую парту, или подушку-спандер, чтобы он мог на ней качаться.

Индивидуальные условия не приводят к анархии. С каждым ребёнком мы обсуждаем границы дозволенного и договариваемся о них. В психологии есть такое понятие, как «любящее требование». «Я тебя люблю, но у нас есть правила. Давай согласимся с правилами, а если ты не согласен – то договоримся, при каких условиях ты будешь с ними согласен». Этому моменту мы уделяем большое внимание: прорабатываем его на специальных уроках и анализируем результаты на группах рефлексии. 

Второй момент – развитие у детей «мышцы» личностного роста. Обычно люди уже во взрослом возрасте учатся взаимодействовать с эмоциями, другими людьми или строить свой рабочий день. Мы обучаем этому с первого класса. У нас, например, есть модули по коммуникации, тайм-менеджменту и общению: как подружиться, как правильно похвалить или выразить недовольство. Развиваем самооценку и самостоятельность. В идеале такие навыки нужно формировать до 9-11 лет, это фундамент всего остального. Тогда человек уверен в себе, не боится ошибок, знает, как добыть информацию и попросить о помощи. 

Открытость школы и готовность к контакту – очень важное условие для всех родителей. Им важен прозрачный диалог, и наша открытость – важное преимущество. Любой запрос родителя обрабатывается очень быстро. В большинстве случаев мы находим решение, потому что в определённой степени готовы подстраивать под каждого ученика свои условия. 

Ещё одной нашей задачей было выстроить урок иначе. Сделать его активным, тренинговым, групповым. Нам это удалось благодаря сингапурскому методу преподавания. В «Макарун» дети на уроке работают в двойках и четвёрках. Учитель только модерирует урок и создаёт условия для решения задачи. Ребята сами добывают информацию и взаимодействуют с ней. 

С самого начала мы поняли, что хотим создать среду уважения и доверия. Она строится на трёх ключевых принципах: ребёнок виден, заметен, важен. Любой взрослый при каждом взаимодействии с учеником погружается в этот контакт целиком. У нас никто не скажет: «Мне сейчас некогда, давай потом». Есть традиция: видишь директора – обними её. Настоящая школа не только про знания, но и про самого ученика, про отношения, взаимодействие с миром. Школа способна дать человеческий капитал, жизненный опыт взрослых. Мы постарались превратить его в учебную программу. 

В каждом классе не более 16 учеников. Занятие ведут два педагога одновременно: преподаватель и тьютор. Задачи тьютора – помогать нуждающимся в особом внимании, наблюдать за групповой динамикой, замечать «зоны роста» отдельных детей. Тьютор также помогает настроить взаимодействие ребёнка с учебной средой. Это позволяет не отвлекать учителя от его задачи – преподавать. 

Помимо классических школьных предметов в нашем расписании один урок в день занимает тренировка какого-либо навыка – например, коммуникация или тайм-менеджмент. Мы практикуем это с первого класса. И результаты к четвёртому классу впечатляют. Наши ученики – свободные, открытые, активные, настоящие дети будущего. Или просто те дети, которым мы не мешали. 

Особое внимание родителей и руководителей школы – это конфликты. Любая школа – кладезь конфликтов, спорных ситуаций, разборок между детьми. В обычных школах просто стараются «не выносить сор из избы» и делать вид, что ничего не происходит. Мы с самого начала поняли, что надо действовать по-другому.

У нас есть внутренняя процедура работы с конфликтами. Если взрослые видят, что дети что-то не поделили, но способны справиться сами – мы им не мешаем. Если ситуация между детьми заходит в тупик, они знают, что надо обратиться к взрослому. Начинается процедура «прояснения». Дети высказываются, а взрослый это модерирует. 

Если же происходит какой-то «серьёзный бабах» – запускается процедура медиации. Оба ребёнка садятся с медиатором и рассказывают по определённому регламенту, что они увидели и почувствовали в этой ситуации. Затем вместе с медиатором они приходят к договорённостям, которые закрепляются протоколом. Так дети учатся этично и спокойно проходить конфликт. Затем они переносят этот навык и на внешкольную жизнь. 

В моём доме живёт много детей из нашей школы, они все гуляют во дворе. Как-то раз одна из мам наших учеников рассказала мне, что наблюдала следующую картину: «Несколько шестилеток из нашей школы что-то не поделили – и они при мне сами начали процедуру медиации!» Вот реальный пример, когда ребёнок чему-то учится в школе – и это сразу же помогает ему в жизни. 

К 2019 году мы определились с позиционированием, начали выходить на неплохие финансовые показатели. И тут случилась пандемия. После объявления самоизоляции мы довольно быстро перешли в онлайн – буквально за четыре дня. Отработали процесс и поняли, что всё идёт неплохо. До этих событий никаких онлайн-активностей у нас не было: мы даже не знали, что такое Zoom. 

Я тогда много рассказывала в своих соцсетях, где были подписчики со всей России, о нашем опыте перехода в онлайн, дала несколько интервью на эту тему. И когда люди узнали, что мы теперь ведём занятия онлайн, некоторые из них захотели записать к нам своих детей. Так возник запрос на открытие полноценной онлайн-школы. 

На подготовку ушло всего 2-3 месяца. Уже в сентябре 2020 года мы открыли первый онлайн-класс для учеников со всей страны, сейчас у нас семь таких классов. В каждом из них не более 8-12 детей. 

Мы начинали работать в онлайне с начальной школой. Конечно, у нас есть технология построения урока, которая делает его более интерактивным и интересным. Но попробуй усади первоклашку за экран! А у нас в день по 4-5 уроков, это серьёзная нагрузка. Самым важным было удержать внимание ребёнка, научить его управлять собой наедине с ноутбуком и учебными принадлежностями. В результате у нас получается целиком и полностью «отключить» мам от учёбы и домашки. Спустя 2-4 недели, наши ученики занимаются сами и не дёргают родителей. Это не фантастика, а статистика.

Всё остальное – детали. Уровень работы и вовлечённость наших педагогов позволяют качественно вести онлайн без каких-либо проблем. Как и в офлайне, учителю помогает тьютор. Если дети поспорили или поссорились, он может вывести их в сессионный зал. Когда они с помощью тьютора уладили разногласия, их возвращают на урок. 

На старте работы онлайн-школы у нас были две основные задачи: адаптировать детей к нашим требованиям и научить их работе с регламентами. Мы уделяли много внимания командообразованию, тщательно прорабатывали этот момент с детьми. В результате у нас получилось «построить команду» даже быстрее, чем в условиях офлайна. 

Один из инструментов такого командообразования – урок Welcome Time. Это первые 15 минут учебного дня. Когда дети зашли в зум, они не сразу попадают на урок – у них есть время на адаптацию. Они общаются, настраиваются на учёбу, ждут остальных. И потом приходят на урок более собранными. По сути, мы создали общее пространство для нетворкинга. 

Сейчас в нашей школе 12 офлайн-групп с нулевого по девятый класс – всего 130 детей. Стоимость обучения – 94 000 рублей в месяц, для офлайна это среднерыночная цена. В неё входит 4-6 уроков каждый день с понедельника по пятницу. В первый год мы начинали с гораздо более низких цен, но с 2019 года подняли их примерно вдвое. 

Некоторые дети проходят отбор и учатся «по грантовой программе» с большой скидкой, они платят всего 22 000 рублей в месяц или даже меньше. 

Развивающие занятия и кружки во второй половине дня оплачиваются отдельно. Если оставлять ребёнка на все дополнительные занятия – получается полноценная «продлёнка». В разные годы её посещали от 40 до 60% детей.

Онлайн обучаются 90 детей – с нулевого по седьмой класс. Месяц занятий обходится в 36 000 рублей. Для онлайна эти цены выше рыночных. Мы знаем качество нашего продукта и ценим его. Согласится родитель или нет – это его выбор, но мы не готовы работать дешевле. 

После окончания учебного года примерно 85-90% наших учеников остаются с нами дальше. В 2022 году из страны уехало довольно много наших клиентов, и этот показатель был всего 72%. Но почти все ученики онлайн-школы по итогам 2022 года продолжили учиться: ушло лишь 2-3 человека. 

Сначала мы строили своё продвижение вокруг этичной и экологичной обучающей среды: «Здесь будут уважать ребёнка». Оказалось, такой подход привлекает не ту аудиторию, которой на самом деле нужен наш продукт. Ей нужна была только часть про комфорт и уважение, они искали свободу и «мягкие условия» для своих детей. А мне хотелось, чтобы уважение к ребёнку и определённая свобода сочетались с высоким академическим результатом, что неизбежно отсылает нас к дисциплине ума, творчества и поведения. 

Мы поменяли позиционирование в сторону сильной школы с высоким уровнем знаний. Теперь наш главный посыл – «мы развиваем интеллект и трудолюбие, в нашей школе учатся счастливые дети и мотивированные ученики». Эта смена парадигмы появилась в том числе и в связи с серьёзным повышением чека в 2019 году. Теперь у нас более обеспеченные клиенты, а они хорошо знают, какова цена труда. Они понимают, сколько нужно вложить в образование и обучение, чтобы свобода стала образом жизни. 

У меня как у руководителя почти не случается конфликтов с родителями – не более одного в год. Это связано с тем, что у нас очень чётко организована процедура подписания контракта. Тезис «давайте договоримся на берегу» реализован на 100%. Мы проводим несколько этапов собеседования с родителями. Уже на старте видим, с кем у нас не получится договориться, и просто не работаем с такими людьми.

У конфликта с родителем может быть только одна причина. На старте он или сделал вид, что согласился, или понял всё по-своему. Мы опираемся на подписанные с родителем документы, протоколы, договорённости. Но ему хочется больше или по-другому. Тогда мы расстаёмся без взаимных претензий. Было всего 1-2 случая, когда мы с родителями расстались холодно. Большинство из них всё-таки понимают, что мы действовали в интересах ребёнка и в согласии с договоренностями, прописанными на бумаге. Просто это не подошло их внутреннему запросу – это жизнь, так бывает. 

Если же школьник вообще не хочет учиться, то в нашей школе его будущее во многом зависит от позиции семьи. Проблемы здесь обычно кроются в нарушениях эмоционально-волевой сферы или сложных отношениях с родителями. Когда мы это видим, то ставим условие, чтобы ребёнок с родителями обратился к семейному психологу. Если они это не сделают – мы их не возьмём или не продолжим обучение. 

В сфере образования случается один бриллиант на сотню. Его нужно найти, а в нашем случае ещё и обучить. Мы полтора года адаптируем человека, прививаем ему наш культурный код, убираем старые смыслы и неэффективные поведенческие сценарии. Учим педагога всегда работать в интересах ребёнка. Он должен видеть, на что ученик способен, и поддерживать его. Подготовить такого специалиста – очень долгая работа. «Перепрошить» все старые установки в голове учителя, который годами делал по-другому, бывает непросто. 

У всех наших учителей – педагогическое образование и минимум два собственных выпуска, то есть 6-8 лет работы. Они владеют сильными современными программами (к примеру, курсом Л.Г. Петерсон – по математике). Кроме того, мы повышаем квалификацию каждого новичка у нашего эксперта по сингапурской методике.

Зарплаты наших педагогов «в рынке». Но у них есть то, чего нет нигде – абсолютное уважение администрации и родителей к их труду, абсолютная поддержка творчества в профессии, постоянный рост и обучение новому. Никаких бессмысленных отчётов, сборов денег, классного руководства. 

Наша позиция – учитель не должен быть администратором для родителей и воспитателем для детей. Наши педагоги это с благодарностью принимают, чувствуют поддержку руководителей и остаются с нами надолго. За всю историю школы нас покинуло только двое учителей. 

В 2020 году наши доходы несколько снизились – в основном из-за отмены кружков. С 2021 года проект начал приносить прибыль. 2022 год в силу понятных причин был для нас довольно сложным, поэтому мы искали инвестиции. Удалось найти инвестора на небольшую сумму – этого нам хватило, чтобы справиться с трудностями. 

В декабре 2022 года мы открыли классы для детей с ограниченными возможностями – как физическими, так и интеллектуальными. Они работают по выходным. Этим детям тоже необходимо образование. Мы поняли, что в выходные можем предоставить им педагога, помещение, качественные программы. А главное – мы видели, что мамы таких детей очень нуждаются в отдыхе. Они могут отдать нам ребёнка, отдохнуть и спокойно забрать его вечером. Сейчас организуем летний лагерь для особенных детей. 

Сейчас мы покупаем детский сад, планируем открыть его уже в июле-августе 2023 года. В дальнейшем намерены развивать сеть детских садов. Чем раньше начинать работу с ребёнком – тем проще будет и родителям, и самим детям.

Чтобы не пропустить интересную для вас статью о малом бизнесе, подпишитесь на наш Telegram-канал, страницу в «ВКонтакте» и канал на «Яндекс.Дзен».
biz360